Синий

Синий Новенькие. Вон у Белого блесток столько, что аж сыпятся дождем на еловые лапы. Гордый такой, сияет. А Красный весь в бархате и золотых камнях, красиво конечно, и, опять же, надежно – ведь под бархатом обычный пластик, а значит не разобьется, не поцарапается. Да, до чего промышленность дошла… А Сосулька как хороша! Она-то как раз из стекла, тонкая такая, фиолетовая, с элегантными золотыми росчерками на каждом витке. Вот они висят, гордятся собой, а сами еще совсем малыши и ничего не понимают. Им кажется, будто в этом и есть смысл их жизни – сверкать, быть лучшими и самыми прекрасными, выделяться и ни на кого не походить. - Эй, Синий! – окликнул меня Космонавт, - гляди какое пополнение. Эдак они пожалуй фонарики зеркальные не повесят в этом году. Как думаешь? Отслужили свое фонарики-то наши? Ох, старость – не радость… - А может и разбили фонарики? Все же переезд… - вмешалась Балерина в розовой пачке, - И как мы все это пережили, до сих пор не пойму. Я в коробке лежала, а рядом разбитый Зеленый… Как вспомню, так оторопь берет. Надеюсь, уж теперь окончательно, как думаете? - Новая квартира – это отлично! Ты все только о себе думаешь, а о людях-то, о людях подумай! – закричал с соседней ветки Арлекин. - Им-то конечно лучше. И елка в этом году больше, потому что тут потолки, простор… Нет, новое – оно к счастью, вот и Зеленый так сказал, – согласилась Балерина. - Выкинули его, не знаешь? – пропищал Мышонок откуда-то сверху. - Нет, не выкинули! Ой, что было! – начала Балерина в розовом. - Дай я расскажу, я это лучше видела! – тут же затараторила Балерина в синем, - Из него открытку сделали! Такую красивую! Правда смотреть было жутковато, разбили его на маленькие осколочки. А потом осколочки высыпали на клей и они пристыли прямо намертво. И получился, не поверите, елочный шарик! Ну прямо как живой! - Здорово, вторая жизнь. Это хорошо, что не бросают нас люди просто так, помнят, - отозвался я. - А что же… Они понимают… Они же люди, а люди все чувствуют, – пробасил Дед Мороз из-под елки. - Что понимают? – влез новенький Красный шарик. - Повисишь хоть один Новый год, сам догадаешься, - отозвался Арлекин, - Вот молодежь пошла, все им покажи да расскажи. Мы вот сами, своим умом доходили, а тут подай все на блюдечке с голубой каемочкой. - Да что нас помнить-то? Мы же обычные елочные игрушки, - внезапно заворчал Белый новенький, и снова осыпался ворохом блесток, - Я в магазине когда лежал, там таких знаете сколько было? Миллионы! И все разные, на любой вкус! Так что, захотят ваши люди в следующем году елку в скандинавском стиле, и ку-ку, прощайте старые игрушки. Накупят лошадей деревянных или лосей там, звезд и прочей ерунды. А у нас - что в магазине, что здесь – основная работа - в коробках пылиться. Ну ничего себе, такой молодой, а уже в кризисе самоопределения. А я только на пятом году жизни до этого дошел. Да и то, только потому что меня пару лет на елку не вешали. Я же простой, самый обычный, даже без рисунка – просто синий шарик. Тем более, что и размеры у меня скромные, и по цветовой гамме я мало к чему подхожу. Нда. Это я только потом понял… - Да погоди унывать, блестящий! – затараторил Космонавт, - Вот наступит новогодняя ночь, сам все увидишь и поймешь. А мы тебе даже если и расскажем, ты же не поверишь! Пробовали уже. Знай только одно – в нашей жизни есть очень большой смысл, цель есть, предназначение! - Ерунда это все, - ожидаемо не согласился Белый, - мы просто украшение на пару недель. Предназначение, как же… Смысл, цель… это вот у вилки есть, или у ложки. Да даже у чашки или стула есть! А у нас что – одно баловство. Конечно, никто не поверит. Это же надо испытать! Испытать хоть раз в своей жизни – чувство зарождения радости, света, добра и надежды! И вот когда это все идет по тебе, по твоим стеклянным или пластиковым бокам, по твоим ниточкам или крючочкам, отражается в зеркальных гранях и переливается, преумножается многократно, разлетаясь искрами счастья и любви, вот это и есть чудо! А знаете как я это понял? Тогда, после двух лет в коробке, когда я лежал на боку и то ли спал, то ли умер… И вдруг меня вытащили! Вытащили на свет тонкой детской рукой! - Мама, смотри, это же синий шарик! Как в кино! Чудо какое! Вдруг в нем тоже отразится наше счастье? – прокричала девочка, размахивая мной, будто флагом. - Тише, не урони! – откликнулась мама, - Давай повесим его вот сюда, повыше… И я оказался на елке. Рядом с лампочкой гирлянды. Справа от Космонавта и прямо над зеркальным Фонариком. И вот тогда я это почувствовал – я создан не зря. Я должен, я обязан делать так, чтобы их счастье отражалось во мне. И становилось больше, шире, яснее. Тогда, в новогоднюю ночь, мы все сверкали и переливались под мигание лампочек, а дети доставали подарки из-под елки, шумели и радовались так, что все игрушки покачивались и подпрыгивали. Да вот только никто из нас не помнил, чтобы люди толкали елку. Может ли быть такое – на одну ночь в году, а возможно и лишь на пару часов, все елочные игрушки оживают и танцуют волшебный танец, проводя прямо из света гирлянд, из искрящегося от мишуры воздуха, из елочной макушки, из великого космоса или еще откуда-то, чистую яркую энергию счастья и добра? Каждый отвечает на этот вопрос по-своему. Но я точно знал, чтобы в этом мире был свет – он должен идти по нам.